Балакшина В. Старший научный сотрудник Института физиологии имени И. П. Павлова, Академии наук СССР, кандидат биологических наук
К вопросу о пустых стойках легавых собак
В № 7 нашего журнала за 1956 год известный кинолог А. Чумаков поднял вопрос о Пустых стойках легавых собак, давно интересовавший охотников и собаководов. Эта темa неоднократно затрагивалась охотничьей прессой как в дореволюционное время, так и после Октябрьской революции. Пустые стойки, причины их возникновения и по сей день продолжают интересовать охотников, особенно важное значение получает анализ причин пустых стоек на испытаниях или состязаниях легавых собак. Поэтому вполне естественно, что на статью А. Чумакова «Пустые стойки легавых собак» откликнулось много читателей-собаководов. Редакция получила свыше пятнадцати статей от лиц различных профессий, интересующихся охотой с легавыми собаками. Эти статьи были присланы из Ленинграда и Новосибирска, Торжка и Смоленска, Калинина и Харькова и других городов.

Некоторые из статей содержали в себе попытки объяснить возникновение пустых стоек с научной точки зрения в свете имеющихся научных данных. В других давалось объяснение пустым стойкам с позиций субъективных наблюдений и размышлений, не имеющих ничего общего с наукой и только вносящих лишнюю путаницу в этот, и без того сложный, вопрос. Примером такого выступления служит обращение А. Чумакова, призывающее признать собаку сознательным существом (см. статью А. Чумакова, помещенную в этом номере журнала).

Всех поступивших в редакцию статей из-за ограниченности места редакция опубликовать не смогла, а напечатала наиболее характерные из них.

В данной статье подводится итог обмена мнениями по вопросу о пустых стойках. Автор не вдается в подробную оценку отдельных статей (особенно неопубликованных).

Как известно, применение легавой на охоте связано с ее способностью делать стойку по обнаруженной чутьем дичи. Совершенно ясно, что чем лучше чутье собаки, тем скорее она найдет птицу. Однако в процессе охоты собаки время от времени делают стойки, при которых дичи не оказывается. Это — так называемые пустые стойки. Само собой разумеется, что чем меньше собака будет делать пустых стоек, тем она ценнее для охоты.

Механизм физиологических процессов, вызывающих стойку легавой собаки, правильно освещен в статье В. Новодворского и В. Курбатова и отчасти в статье А. Платонова. Эти кинологи сделали попытки дать объяснение явлению пустых стоек и их связь с типологическими особенностями высшей нервной деятельности собаки.

Попутно отметим неправильное толкование А. Чумаковым стоек» происходящих по чутью, и стоек, происходящих «на глазок» или «по памяти», как имеющих якобы один и тот же механизм. Первые могут быть отнесены для современных легавых к безусловным рефлексам, а вторые — к условным. В этом заключается их принципиальная разница.

Однако, какая бы причина не вызывала появления пустых стоек, они ухудшают работу собаки, излишне нервируют охотника, чем значительно снижают результат охоты. В связи с этим, возникает вопрос: можно ли встретить собаку, не делающую во время работы пустых стоек. На этот вопрос следует ответить отрицательно. И все же собаководам необходимо стремиться к выведению собак, обладающих более высокой подвижностью нервных процессов, благодаря чему им могут быть и несвойственны пустые стойки.

Как правильно указывали в своих статьях В. Новодворский, В. Курбатов, А. Платонов. Л. Головлев и другие, пустые стойки происходят чаще всего благодаря недостаточно развитой способности собаки к различию (дифференцированию) близких запахов дичи от запаха ее следа, птичек, ежей и т. д. Необходимо отметить, что если острота обоняния (дальность чутья) является наследуемой и может быть развита лишь в очень небольшой степени, то дифференцирование только отчасти зависит от наследственности и монет быть значительно развито путем тренировки, что достигается практикой, которая, в свою очередь, иногда приходит только с возрастом. Выражение Л. Головлева — «собака поняла дичь» указывает именно на этот момент, то есть на то, что собака лишь после нескольких встреч с птицами — объектами охоты — «научилась» отличать их запах. Ни о каком другом «понимании» не может быть и речи.

Совершенно очевидно, что стойки по следам, птичкам, ежам и т. п. указывают на недостаточную способность собаки различать запахи, или проще — на недостаток чутья.

На способность собаки четко различать запахи в первую очередь влияет ее физическое и нервное состояние, причем определяющим моментом здесь может быть функциональное состояние нервной системы собаки (фактор, очень трудно поддающийся оценке в условиях испытания) и во вторую очередь — условия внешней среды, которые при внимательном отношении наблюдателя могут быть учтены довольно точно.

Ряд примеров, затрудняющих дифференцирование запахов собакой, правильно приводит А. Чумаков, однако согласиться с выводами автора о том, что любая собака в описанных им условиях будет делать пустые стойки — нельзя. В указанных случаях собаки, обладающие хорошим чутьем (дифференцированием), только заменят ход на средний — начнут «разбираться» и, наконец, собаки, обладающие плохим чутьем, обязательно станут на стойку. Примеры, наглядно показывающие разное поведение собак, обладающих различным, чутьем, при встрече с одним и тем же запахом, известны из практики охоты одновременно с двумя собаками и из описания испытаний собак парами. При этом более чутьистая собака (даже секундирующая, то есть становящаяся на стойку при виде другой стоящей на стойке собаки) всегда проверит наличие запаха птицы и при его отсутствии перейдет в поиск независимо от того, что первая будет продолжать стоять.

Теперь остановимся на втором затронутом А. Чумаковым вопросе: как расценивать чутье собак, делающих пустые стойки?

Прежде всего укажем, что благодаря кратковременности любых видов испытаний собак, малому количеству встреч с птицей, а также обилию внешних случайностей, полученные на испытаниях результаты никак нельзя приравнивать к данным лабораторного опыта. Результаты испытаний Могут быть сравниваемы с результатами случайных наблюдений на стенде, когда наблюдающий может увидеть несколько рядовых попаданий или промахов и, на основании своих кратковременных наблюдений сделать совершенно неправильный вывод о качестве стрелка. Точно также и на испытаниях легавых судья видит две-три случайные работы и по ним оценивает чутье собаки. Очень ярким подтверждением случайности оценки собак на испытаниях служит опубликованная в № 5 за 1957 год статья В. Калачева «Полевые испытания легавых».

Таким образом, как оценка чутья собаки, так и полученная оценка ее работы на испытаниях не могут являться «паспортом» собаки на всю ее жизнь. Подтверждающим примером крайне неравномерного проявления чутья может служить « Камбиз» Ясюнинского, о котором упоминали многие авторы, желавшие указать на собаку, обладающую очень дальним чутьем, однако некоторые из них часто забывали о его пустых стойках, за которые он неоднократно снимался с испытаний.

Безусловно, следует отметить, что чем чаще испытывается собака, тем вернее можно определить постоянство и качество ее чутья. Мнение А. Чумакова, что нашим собаководам для получения «одаренных» собак надо стараться разводить собак с крайне неуравновешенной нервной системой (к которым он относит «Камбиза»), неправильно, так как, во-первых, весьма «одаренной» может быть и уравновешенная собака, а, во-вторых, неуравновешенные типы животных требуют значительно большей и более деликатной работы с ними для получения от них тех же результатов, как и от животных уравновешенного типа.

Необходимо отметить, что определение степени чутья даже в лабораторных условиях является очень сложным делом, так как запах как раздражитель не может по желанию экспериментатора мгновенно возникать или исчезать, как это происходит со световым или звуковым раздражителем. Поэтому при оценке чутья, в охотничьем смысле слова (острота обоняния + дифференцирование), необходимо проявлять осторожность а внимание; очень возможно, что оценке чутья может повредить излишняя ее цифровая детализация, о которой говорит в своей статье «Оценка чутья легавых» Н. Сонни. Во всяком случае этот вопрос, безусловно, подлежит дальнейшему изучению.

Вместе с тем необходимо заметить, что в конце своей статьи А. Платонов рекомендует «Когда не помогают другие средства» — в борьбе с пустыми стойками, — «можно применить слабые «павловские» дозы брома». Давая такой совет, прежде всего следовало бы расшифровать, что значит слабая «павловская» доза. Бром является одним из восстановителей нарушенной нервной деятельности: он усиливает тормозной процесс. И для того чтобы установить правильную дозу брома, нужно хорошо знать не только состояние, но и тип нервной системы животного, в чем не всегда компетентен даже очень опытный ветеринарный врач. Вследствие этого практическое исполнение данного совета трудно применимо.

Касаясь вопроса о поведении легавой собаки при первой встрече с носителем нового запаха (неизвестными ей до этого момента птицей или зверем), можно сказать, что оно, в силу ее природных особенностей, обычно проявляется в виде стойки. Дальнейшее же ее поведение при повторных встречах с этим же объектом в основном будет зависеть от требований охотника.

Заканчивая обсуждение на страницах журнала вопроса о пустых стойках, следует сказать, что при существующих, со всеми их особенностями, испытаниях легавых собак — пустые стойки должны обязательно приниматься во внимание при определении чутья и оцениваться в соответствии с причиной, вызвавшей стойку. Вполне естественно, что в связи с этим- должен изменяться и балл за чутье, то есть судья, убедившись, что стойка пустая, должен по возможности точно выяснить причину стойки: сделана ли она действительно по чутью и, если это так, то попытаться установить, не является ли причиной пустой стойки недомогание собаки, ее перетренированность, наконец, выявить влияние факторов внешней среды, способствовавших пустой стойке, и лишь после всего этого поставить тот или иной балл за чутье.

Расценивая чутье собаки, следует помнить, что испытания проводятся в целях отбора производителей, то есть для улучшения породы, а так как чутье является наследуемым фактором, то к его оценке следует подходить с максимальной осторожностью и возможной точностью.

От редакции. Статья В. Балакшиной является обобщающей обмен мнениями по вопросу о пустых стойках легавых собак. С выводами и положениями, высказанными В. Балакшиной, редакция согласна.

Гусев В.

Охотничий инстинкт - основа дрессировки

Метод ускоренной натаски значительно сокращает время и труд, затрачиваемые для ознакомления собаки с дичью. Он основывается на точном знании дрессировщиком мест нахождения птиц, нередко подсадных, а не диких. Впервые натаска с применением подсадных птиц описана Л. Сабанеевым в конце прошлого века, в наше время его широко применял и популяризировал А. Чумаков.

Пожалуй, самая скучная и трудоемкая часть натаски приходится на первоначальный ее период, когда охотничий инстинкт молодой легавой еще не проснулся, она еще не научилась пользоваться своим чутьем для розыска дичи, а врожденный интерес к птице выражается в стойках «на глазок» и в стремлении погонять жаворонков и чибисов.

Начинающий натасчик, который пуще всего боится, что собака выйдет из повиновения и будет без стойки разгонять все живое, поминутно одергивает своего питомца и тем самым тормозит пробуждение его охотничьих задатков. Натаска затягивается, если в угодье мало дичи.

Поневоле приходится отрабатывать у собаки поиск, пользуясь методами механической, принудительной дрессировки, а собака, которой это довольно быстро надоедает, ищет разрядку своим охотничьим дарованиям в стойках по певчим птичкам и «охоте на бабочек». Хорошо еще если собака проявит страстный и энергичный характер. Такая будет скакать на поиске, да и дичь с нею находишь быстрее. А что делать с флегматичной или очень робкой собакой, которая не отходит от ног ведущего, а после малейшего повышения голоса или резкого посыла ложится или. начинает ходить сзади?

В этом случае охотника может выручить только наличие дичи.

Будет ли это молодой, перемещающийся на глазах бекас, либо ленивый дупель, либо перепел — неважно. В крайнем случае годится даже подсадной перепел со связанными крыльями или найденный тут же в лугах чибисенок. Главное — найти птицу и точно знать ее местонахождение в траве...

Привязав собаку на длинный поводок или шнур, дрессировщик начинает зигзагами, против ветра, наводить ее на птицу, направляя легавую поводком, свистком и жестами.

Резумеется, «ученик» ничего не понимает, и птица улетает, а если это подсадная дичь, то затаивается в траве. Для первого раза ведущий доволен, если собака хотя бы обнюхает след и сидку птицы. Сейчас самое главное, чтобы легавая проявила интерес к запаху дичи, после чего охотник несколько мгновений удерживает легавую на месте, а затем укладывает собаку.

В случае наводки на подсадную дичь собаку придерживают за ошейник, а птицу быстро берут и прячут за спиной в сумку. Укладывание собаки после этого, как и после взлета птицы, обязательно.

Не сразу собака поймет, в чем дело, но как только она начнёт прихватывать запах птицы и проявит к ней интерес, все поведение ее резко меняется. Свисток и жест ведущего, ранее непонятные или вызывавшие довольно не четкую реакцию, становятся для легавой самыми желанными сигналами. Ведь они означают, что волнующий запах дичи здесь близко.

Страсть к охоте в неумелых руках заставляет собаку выходить из повиновения; эта же страсть при правильном подходе заставляет ее напряженно следить за охотником, выполняя каждое его указание.

Попытка преодолеть, поломать эту страсть примитивной дрессировкой методом «кнута и пряника» безнадежна, но, используя эту страсть и правильно направляя можно добиться от собаки желаемого результата.

Охота заставляет собаку забывать об усталости, о еде, о сбитых кровоточащих ногах, даже такой инстинкт, как инстинкт размножения, уступает охотничьему.

Используя эту могучую силу, дрессировщик в короткий срок отрабатывает у собаки нужные навыки и приемы, освоение которых при других методах потребовало бы недели и месяцы. В домашних условиях прием «лежать» собака почти всегда выполняет без особой охоты, а в поле, когда она знает, что наградой за выполнение последует пуск в поиск и желанная встреча с птицей, легавая с готовностью плюхается даже в холодную воду по первому требованию.

Выработанная при наводке на птицу связь с собакой, хорошее выполнение команды «лежать» и длинный шнур — лучшие средства натаскать собаку и даже исправить ранее испорченную.

Ускоренный метод натаски собак можно рекомендовать городскому охотнику, у которого мало времени для обучения своего питомца.

Следует лишь предупредить, что, добившись первых работ, натасчик отнюдь не должен «почить на лаврах», так как мало разбудить и направить задатки молодой собаки, но необходимо еще закрепить нужные навыки.

После первых стоек по подсадной птице необходимо как можно скорее перейти на дикую птицу, так как работа по подсадной скоро надоедает собаке, приучает ее делать стойку лишь в непосредственной близости от птицы и не дает возможности отработать спокойное поведение собаки после взлета дичи.

На практической охоте не следует пренебрегать каждой возможностью навести собаку на перемещенную и битую птицу, так как это лучший способ закрепить послушание собаки и контакт с нею.